Сотрясение мозга является частью системы спортивного капитализма
— Случай с футболистом Яном Вертонгеном показывает, что сотрясение мозга является частью системы спортивного капитализма.
— Защитник, как и многие другие, играл через головные боли и головокружение, потому что его карьера зависела от него.
С конца прошлого года люди начали замечать, что Ян Вертонген выглядит странно. Он медленно бежал, медленно передавал мяч, медленно реагировал. Иногда целые отрывки игры, казалось, проходили мимо него. И поэтому, естественно, как недостаточно эффективный игрок, он был подвергнут такому потоку насмешек и злоупотреблений, как любой другой в его положении.
Я просмотрел через социальные медиа некоторые его невзрачные игры в прошлом сезоне и составил подборку нескольких наиболее впечатляющих комментариев от болельщиков.
— Ноги ушли.
— Грустно, но он не имеет понятия, какой сейчас день.
— Увольте этого клоуна из моего клуба.
— Полный позор.
— Мёртвая древесина.
— Я буду счастлив, если никогда не увижу его снова в форме моей команды.
Ну, теперь мы знаем, что на самом деле происходит. На прошлой неделе Вертонген сказал, что на протяжении большей части прошлого сезона он переживал последствия сотрясения мозга, полученного в апреле прошлого года.
— Я много страдал от головокружений и головных болей — сказал Вертонген, в настоящее время играющий в Бенфике.
— Это влияло на меня в течение восьми или девяти месяцев. У меня ещё оставался год контракта, и я думал, что должен играть, потому что я должен был продемонстрировать себя другим клубам.
В понедельник рабочая группа во главе с Премьер-лигой и с участием «Футбольной ассоциации», EFL, «Ассоциации профессиональных футболистов» и «женской Суперлигой» обсудила, должны ли быть ограничения на удары мяча головой во взрослом футболе. Это следует из исследования, проведённого в 2019 году Университетом Глазго, которое показало, что профессиональные футболисты в три раза чаще умирают от нейродегенеративных заболеваний, чем остальная часть населения.
Между тем, бывший регбист сборной Англии Стив Томпсон является одним из игроков, начавших судебный иск против «World Rugby», «Регбийного футбольного союза» и «валлийского регбийного союза» за неспособность защитить их от неоднократных травм головы.
Томпсон (которому 42 года) был диагностирован с деменцией. Он больше не помнит победу на чемпионате мира в 2003 году.
— Была ли это самая массовая любовь в моей жизни? Нет, не совсем. Но это была работа — сказал он о регби в интервью две недели назад.
Вопрос, который задали в связи со случившимся журналисты: что вы теперь чувствуете? Печаль? Или грусть?
Вертонген и Томпсон ответили, что знали, что делали. Но они были оплачиваемы за свои неприятности. И они считают, что нельзя запретить играть головой в футболе, это просто смешно.
Любой из нас может получить черепно-мозговую травму, просто идя по улице или оказавшись на пути падающего пианино. В жизни всё рискованно. Спорт тоже опасен.
Возможно, настал момент, чтобы рассмотреть, что мы обязаны дать людям, рискующим своей безопасностью для наших развлечений.
От редакции: мы итак даём им слишком много. Радулов недавно «попал» на полтора миллиарда. Это конечно, не все деньги, которые он заработал за карьеру. Разве этого мало за несколько ударов по голове и несколько выбитых зубов?
Идут дебаты по поводу травм головы в элитном спорте, которые могут быть легко распространены на другие области благосостояния игроков. Некоторые говорят, что это просто вопрос личного выбора. Если спортсмены готовы начать карьеру в профессиональном спорте, то до тех пор, как они делают это — в полной мере осведомлены о рисках. Они защищены последними достижениями медицинской науки. Так кто мы такие, чтобы препятствовать им в получении ударов по голове?
Иногда вы даже видите эту идею, выраженную с точки зрения освобождения, самореализации, даже удовлетворения. Бытует представление о том, что опасность является не только частью основных острых ощущений спорта, но и самим смыслом спорта. Что суть спорта связана с жертвоприношением. Что на каком-то уровне мы все ждём от них жертв. Или, по крайней мере, желаем смотреть с пивом телевизор, в то время как другие занимаются спортом и получают травмы.
Если мы больше не хотим платить деньги, чтобы смотреть, как другие получают повреждение мозга для нашего удовлетворения, то выключаем телевизор. Честно говоря, мы свободны в этом вопросе. В конечном счёте, это вопрос, который разрезает до самого ядра вопрос того, что означает спорт, и кому он служит. В конце концов, выбор не делается в вакууме. Спортсмены находятся под влиянием, под стимулированием.
Вертонген играл, потому что он чувствовал, что его средства к существованию был на грани нуля. Томпсон играл, потому что это была его работа, он должен был делать её. Ни одна научная статья или благие намерения никогда не смогут переопределить мотив получения прибыли. И поэтому сосредоточиться на личной автономии означает игнорировать то, в какой степени спортсмены, как и все трудовые коллективы, интегрированы в экономику, которую они не выбирал и над которой они практически не имеют влияния.
Конечно, надо осознавать, как работает спортивный капитализм: меня развлекают, те, кому платят, а всё остальное – ерунда. Спортивный капитализм просто обнажает вашу усталость, ваши проблемы психического здоровья, вашу неуверенность, качество вашей жизни, потерю памяти, вашу боль. Если вы разрываете связки, то это финансово контрпродуктивно для вашего клуба, который стремится заставить вас играть.
Но сотрясение мозга? Очевидно, вы не можете держать это при себе? Отчасти это критика системы, которая рассматривает спортсмена как промышленный завод: инструмент, ресурс, из которого необходимо извлечь производительность и получить стоимость. Но отчасти это процесс, в котором мы все участвуем. А для тех из нас, кто хочет получать удовольствие от спорта, возможно, наступил момент, чтобы рассмотреть то, что мы обязаны дать людям, рискующим своей безопасностью для наших развлечений. Помните, что благосостояние не начинается и не заканчивается с заработной платы.
От редакции: ещё чего? Мы ничего не обязаны давать Вертонгену. А то, если так рассуждать, то мы и лечение проституток от сифилиса должны будем оплачивать. Ну, как же, они ведь тоже трудятся для нашего развлечения!
Нет, каждый зарабатывает, как может. И каждый имеет профессиональные риски в своей деятельности. Риски, которые он лично и осознанно выбирает.
Нужно иметь в виду, прежде всего, что в каждом сверхчеловеке — спортсмене есть обычный человек. Который изгибается и ломается, как и все остальные.
