Свободные места в Дохе говорят о коррупции, искаженных приоритетах и корыстных интересах
Когда Адам Джемили шёл к своим местам в седьмом ряду, решив посмотреть на дистанцию 200 м среди мужчин на чемпионате мира по легкой атлетике в Дохе в воскресенье вечером, он поднял голову и помахал друзьям и семье на трибуне. Их было бы нетрудно заметить среди толпы, насчитывавшей около 1000 человек, разбросанных по стадиону, построенному для 40 000 человек.
Возможно, в лёгкой атлетике за всю историю этого вида спорта не было способа сильнее оскорбить людей, которые бегают, прыгают и бросают. Все худшие элементы, вошедшие в систему спорта в последнее время, были объединены в эхо пустоты кондиционированного стадиона имени Халифа.
Позже тем же вечером около 1000 человек увидели, как Шелли-Энн Фрейзер-Прайс, королева бега Ямайки, выигрывает у женщин дистанцию 100 м. Впрочем, на неё смотрело больше народу, чем на Дину Ашер-Смит, которая получила первую индивидуальную медаль Великобритании за спринтерскую дистанцию после Кэти Кук, которая отличилась ещё в далёком 1983 году. Ничто не может всколыхнуть кровь так же глубоко, а иногда и неожиданно, как лёгкая атлетика, и это была замечательная гонка, содержащая все ингредиенты, необходимые для незабываемого финала соревнования с участием «Синей рибанды».
32-летняя ямайка, маленький шарик чистой скорости, тянущийся за своими разноцветными волосами, похожими на хвост психоделической кометы, на дистанции завоевала свой четвёртый титул чемпиона мира, вслед за своими золотыми олимпийскими медалями в Пекине и Лондоне. Позже она дала интервью, обнимая своего сына Зайона, чье рождение в 2017-м удерживало её от выступлений в течение года.
Следуя за женщиной, которую Майкл Джонсон назвал величайшей женщиной-спринтером, с отставанием всего на одну десятую секунды, прибежала серебряная медалистка. Эшер-Смит на девять лет моложе ямайской бегуньи и по мере взросления и накопления опыта её ожидают ещё более впечатляющие достижения. Если посмотреть на этих женщин в их триумфальный момент, можно легко представить, что они представляют спорт в зените его популярности.
И всё же 38 000 или около того свободных мест рассказали совсем другую историю. Это история болезни, коррупции, искажённых приоритетов и корпоративных интересов. Это удручающее отсутствие зрителей было выделено только курсивом, когда огни погасли перед финалом на 100 м. Затем полумрак уступил место световому сиянию в стиле Вегаса, призванному поразить нас важностью гонки, которую мы собирались наблюдать. Мы уже знали это, большое спасибо. Было бы лучше дать этим удивительным женщинам полный аншлаг, чтобы подбодрить их и наградить их почётный круг заслуженным приёмом.
Способ продажи лёгкой атлетики новому поколению состоит не в том, чтобы обернуть его во что-то, похожее на организацию последнего мирового тура от Рианны или Тейлора Свифта. Секрет самого красивого вида спорта заключается в его простоте и человечности. Публике нравилось, как Усэйн Болт бросал чепчик в воздух до и после победы, но это было случайным дополнением для его глобальной привлекательности. Люди действительно любили человека, бегущего быстрее, чем кто-либо раньше: такой простой, такой элементарный, такой чистый.
Грязь — это то, против чего борется лёгкая атлетика на протяжении десятилетий, и в частности со дня финального забега на 100 м среди мужчин в 1988-м. Того забега, который дал название книге Ричарда Мура «Самая грязная гонка в истории». Шесть из восьми финалистов того дня в Сеуле — и не только дисквалифицированный победитель, Бен Джонсон — впоследствии были замешаны в допинговых скандалах.
От редакции: интересно, насколько далеко шагнула американская фармакология, и в частности, искусство применения и сокрытия допинга, за минувшие с того дня три десятка лет? Впрочем, по словам некоторых спортсменов, нарушающих «обет молчания» и пробалтывающихся об истинном положении дел, сейчас ситуация нисколько не изменилась. Среди восьми участников финальных забегов на любых дистанция по-прежнему половину, если не больше, составляют допинговые мутанты. А если брать велосипедистов, то они спокойно таскают допинг в карманах повседневной одежды и делятся ими с товарищами, если те плохо себя чувствуют (по этому поводу читаем одну из наших недавних статей).
В воскресенье вечером в Дохе эта тень, которой уже более 30 лет, приглушила центр внимания на церемонии награждения на дистанции 100 м среди мужчин. Человек на верхней ступеньке пьедестала, Кристиан Коулман, недавно избежал дисквалификации. Он вызвал гнев ВАДА тем, что вынужден был пропустить три теста на допинг по техническим причинам. А история с допингом Джастина Гэтлина, занявшего второе место, слишком знакома, чтобы её можно было забыть. Везде грязь, как будто Болта никогда не было.
Лёгкая атлетика — это устойчивый вид спорта, и в первые дни этого чемпионата мира были интересные моменты, как и всегда. Анжелика Бенгтссон из Швеции (прыжки в высоту с шестом) почувствовала, как щёлкнул шест, когда она поднялась на взлет, и упала с высоты четырёх метров на бетон. Но затем она встала, взяла ещё один шест и снова пошла на приступ высоты,. Брэйма Дабо из Гвинеи-Бисау помогал пострадавшему от жары Джонатану Басби из Арубы финишировать на дистанции 5000 м, хотя оба бежали далеко позади победителей и ни на что не претендовали. И великая Эллисон Феликс, еще одна новая мать, вернувшаяся, чтобы выиграть свой 12-й титул чемпиона мира в первом смешанном забеге (2 мужчины + 2 женщины) 4х400 м, сама по себе является хорошим развлечением, которое может быть предназначено для постоянного места в программе.
Но потом вспоминается, что через два года после того, как в Дохе погаснет свет, следующий чемпионат мира ИААФ будет проходить в Юджине, штат Орегон, который известен с точки зрения мировой лёгкой атлетики лишь тем, что был городом, где начиналась деятельность «Nike».
«Nike», компания, занимающаяся кроссовками, заключила с Себастьяном Коу контракт, который он не хотел терять, когда четыре года назад стал президентом ИААФ, сменив человека, которого он однажды назвал «духовным лидером» спорта, опального Ламина Диака. По сути, эта компания, у которой президент ИААФ сидит на контракте (прим. редакции: да, понимаем, «на подсосе»), управляет сейчас всей лёгкой атлетикой.
«Nike», компания, которая затеяла грязные переговоры с Феликс о новом (уменьшенном) контракте, когда та забеременела. Именно тогда Феликс начала борьбу за справедливую оплату для спортсменок в период материнства.
«Nike», компания, которая сейчас замешана в организации в США допингового тренировочного лагеря для бегунов на длинные дистанции. Они два года замалчивали факты приёма допинга, и сейчас продолжают выступать на стороне тренера, дисквалифицированного ВАДА на 4 года.
Присуждение чемпионата Юджину было сделано без какой-либо прозрачности, за исключением мотивов тех же людей, которые также решили, что было бы правильно проводить марафон в разгар жары в Катаре.
Прим редакции: Юджин – это Штаты, да? Интересно, кто замешан в этом коррупционном скандале? Кто выбрал этот город, кто его лоббировал, если не американские представители?
Эти люди (выборщики) были награждёны в пятницу вечером видом бегунов, бегущих в больницу на инвалидных колясках.
Прим редакции: немного туманная метафора, но в принципе понятно, что имел ввиду автор.
Однажды преемники этих спортсменов (следующее поколение атлетов) получат настоящий спорт. И зрители тоже получат настоящий спорт — они этого заслуживают.
Прим редакции: классная статья! Автор, между прочим, британец, за что ему двойной респект.
