Футбол захлестнула проблема расизма
— Джон Барнс: Меня всегда считали голосом рассудка, и я не изменился.
— Бывший футболист сборной Англии и Ливерпуль размышляет о том, почему он не извиняется за расизм и как с ним можно бороться.
Футбол — наименее расистская индустрия в этой стране. Да, у нас есть люди, выкрикивающие расистские оскорбления и бросающие бананы на поле, и есть вопросы, касающиеся количества чёрных тренеров и менеджеров в игре, но какая другая отрасль даёт молодому чёрному мальчику такую же возможность, как и молодому белому мальчику? Даже на уровне первой и второй лиги вы увидите пять или шесть чёрных игроков, потому что им предоставляется возможность максимально увеличить свой потенциал — говорит Джон Барнс.
Барнс никогда не боялся высказывать свое мнение, когда дело доходит до вопросов, которые все чащё задают ему, насчёт расы и расизма, как на поле, так и вне его. Возможно, он является самым известным чернокожим игроком в Англии, и ему пришлось терпеть расизм как игроку. Видео, показывающее, как он выкинул банан за пределы поля во время дерби на Мерсисайде в 1988-м, является знаковым.
Он является пионером и вдохновителем, но для многих он также стал апологетом случаев расизма в последние месяцы. Именно поэтому мы встречаемся в Университете Де Монфор в Лестере, прежде чем Барнс выступит там с докладом — чтобы он мог защитить себя и сказать что-то в своё оправдание. Это интервью оказывается захватывающим часом или около того, который я провёл в компании бывшего вингера «Ливерпуля» и сборной Англии.
Для Барнса это началось в феврале, когда он выступил в поддержку Лиама Нисона после того, как актёр во время интервью заявил, что однажды он хотел убить случайного темнокожего мужчину в отместку за женщину, которую, как он знал, изнасиловали негры. Барнс утверждал, что Нисон заслужил медаль за его честность и что единственное, в чём он был виновен, это бессознательное предубеждение. Это вызвало критику ещё до того, как шторм прошел, и снова вспыхнуло в прошлом месяце, когда Барнс выступил в защиту своего бывшего товарища по команде Питера Бердсли после того, как он был отстранён Футбольной ассоциацией за расистские комментарии к молодым чернокожим игрокам.
После этого Барнс поддержал Бернардо Сильву. Случилось это после того, как полузащитник разместил в «Твиттере» изображение своего товарища по команде из «Манчестер Сити» Бенджамина Менди вместе с логотипом испанской кондитерской компании «Conguitos» и сравнил их. Антирасистская группа «Kick It Out» обвинила Сильву в расовых стереотипах, а ФА обвинила его в дисциплинарных проступках. Но Барнс не увидел ничего плохого в том, что сделал Сильва, что привело к ещё большему возмущению, особенно в социальных сетях, где 55-летнего мужчину обвиняли в том, что он апологет расизма.
Я не апологет. Я даю сбалансированные, конструктивные взгляды, и получается, что кусочки того, что я говорю, используются против меня. Долгое время Джон Барнс считался голосом разума. Когда дело дошло до гонений на «расистов», Джон Барнс не изменился. Что изменилось, так это отношение общества к Джону Барнсу — настаивает Барнс.
Я спрашиваю Барнса, что он подразумевает под этим, и он продолжает говорить об «элитных чёрных группах» в этой стране, которые стремились к его участию в борьбе с расизмом в футболе. Но затем они отказались общаться. Это случилось после того, как он сказал, что будет работать с ними только в том случае, если сможет сосредоточить свои усилия на том, что происходит с чернокожими детьми, растущими в городских районах, с социальной, образовательной и профессиональной точек зрения.
Для этих групп речь идёт только о том, насколько ужасна дискриминация в Черногории или насколько ужасно, когда фанаты« Челси »ругают Рахима Стерлинга, но это никак не влияет на чернокожее сообщество. Они не являются тем, на чем я хочу сфокусировать свою повестку дня, и именно тогда, когда я ясно дал понять это, представление обо мне изменилось.
Это интригующий и характерно убедительный ответ Барнса, который неоднократно упоминает «чёрную элиту» этой страны (Англии). Там (внутри чёрной группы) есть явный гнев, а также неповиновение, которое одинаково заметно, когда Барнс вновь заявляет о своей защите Нисона, Бердсли и, в частности, Сильвы.
Что не так с чернокожим с большими губами и круглой головой? Если бы вам пришлось рисовать, скажем, Н’Голо Канте для мультфильма, как бы он выглядел? У него не было бы чёрной кожи, больших губ и круглой головы? Почему это плохо? — говорит он, обращаясь к логотипу «Conguitos».
Я подчёркиваю, что проблема, с которой сталкиваются многие люди с логотипом «Conguitos», заключается в его историческом контексте. «Conguitos» буквально означает «Маленькие люди Конго». Его логотип, относящийся ко времени объявления независимости страны от Бельгии в 1960-м, кажется, вполне очевидно, окутан расистскими символами того времени.
Если вы вернетесь к карикатурам, с которых возник логотип, то да, это недопустимо. Но я почти уверен, что Бернардо Силва не видел этих мультфильмов, и при этом он не ссылался на них в своем «Твиттере». Всё, что он сделал, это сравнил изображение испанской сладости и изображение Бенджамина Менди, и сказал, что, по его мнению, они похожи друг на друга. Кроме того, Стерлинг сказал, что не видит ничего плохого в твиттере Сильвы. Где критика к нему? — вопрошает Барнс.
В течение долгого времени изображения чернокожих мужчин с большими губами и круглой головой использовались, чтобы заставить нас чувствовать себя хуже белых, но это не должно быть так, нам не нужно ненавидеть себя. Мы можем изменить историю. Многие представители чёрной элиты соглашаются со мной в этом, но, они утверждают, что мы не можем говорить этого публично, потому что это очень интеллектуальный взгляд на вещи, и чёрное сообщество к этому не готово. Значит, чёрная элита говорит, что чёрное сообщество слишком тупо, чтобы понять это? Я не хочу участвовать в этом.
Барнс проводит лекцию в Де Монфорт, рассказывая о чёрной истории. Он одет в тёмный пиджак, синюю рубашку и тёмные брюки и явно взволнован перспективой поделиться своими мыслями о расе и расизме с аудиторией. Этим он регулярно занимается в колледжах и университетах с тех пор, как ушел из игры два десятилетия назад. В лекциях им продвигаются те же принципы: козел отпущения ничего не даёт, и каждый случай должен оцениваться с пониманием того, что бессознательное предубеждение — то, в чем все виноваты — может быть задействовано в данном вопросе. Что касается конкретно футбола, Барнс также считает, что расизм нельзя искоренить со стадионов, пока он не будет искоренён обществом.
Именно в этом контексте Барнс не согласен с идеей, что игроки уходят с поля в знак протеста против расистского насилия, и кто-то из нынешнего состава сборной Англии, в том числе Стерлинг и Тэмми Абрахам, заявили, что готовы сделать это (покинуть поле), в Квалификации Евро-2020 в понедельник в Болгарии.
Это зависит от того, что мы считаем расистским насилием. Потому что, хотя мы знаем, что крики обезьян нелегальны, если весь стадион хочет достать чёрного игрока каждый раз, когда тот получает мяч, то они будут говорить бу-у-у! Всем ясно, что они делают это с расовой точки зрения, но гудение бу-у-у-у не является незаконным. Так что мы, мы должны запретить бу-у-у? Но тогда вместо этого они начнут хлопать. Опять же, хлопать не является незаконным поступком, но негры могут решить, что этот звук тоже обозначает расовое насилие. Так что же нам делать – запретить и хлопать тоже? — вопрошает Барнс.
Простой факт заключается в том, что нет законов, которые вы можете принять, чтобы остановить людей в расовом насилии над чёрными футболистами. Таким образом, решение состоит в том, чтобы придумать что-то, что не заставит людей в первую очередь оскорблять чёрных футболистов.
Затем Барнс заявляет, что расизм в футболе напрямую связан с расизмом в обществе, и при этом призывает тех, кто занимается спортом, в том числе и Стерлинга, играть более активную роль (в пропаганде надлежащего поведения).
Рахим дал 550 билетов на полуфинал Кубка Англии школьникам на Уэмбли, откуда он родом. Вместо этого, почему он не берёт этих 550 детей на пресс-конференцию и не сообщает мировым СМИ, что эти молодые люди лишены гражданских прав, что у них нет хорошего образования, хорошего уровня жилья? В этом есть преступление? Разве это не было бы лучше (чем раздать билеты)?
Чёрная элита в этой стране должна использовать свою платформу для улучшения жизни чёрных людей, которых они должны представлять. Улучшая жизнь чернокожих, они изменят восприятие чернокожих, что, в свою очередь, приведёт к процветанию всего чёрного сообщества. Это настоящая борьба с расизмом и с тем, с чем я боролся годами.
Барнс полон сил. Сила и красноречие его слов поражают, и хотя его взгляды противоречивы, они также заставляют задуматься, они и уникальны среди его сверстников. Когда я спрашиваю Барнса, откуда это взялось (мысли), он сразу упоминает о своём покойном отце, Кене.
Мой отец был полковником, вторым командующим ямайской армией, и когда я встречаю солдат, которые его знали, они всегда говорят, как сильно его любят. В то время как другие элитные военнослужащие отступали и вырабатывали стратегию, мой отец связывался с войсками и всегда следил за тем, чтобы у них была прикрыта спина. На подсознательном уровне, отец повлиял на меня. Я делаю вещи в своей жизни и потом понимаю, что мой папа сделал бы это также.
Прим. редакции: это было интервью с негром, который раньше был борцом за права негров, а теперь говорит, что борьба негров выродилась во что-то иное. Негры просто пытаются шантажировать белых, заставлять их отступать (морально и юридически), вместо того, чтобы самим улучшать свою жизнь (получать образование и прочее). Удивительно, что такая простая ситуация, происходящая в наше время (инициируемая чёрной элитой массовая «антирасистская» истерия), в странах запада непонятна белым, готовым постоянно ублажать негров. Между тем подоплёка всех происходящих «антирасистских» событий понятна даже негру.
